Iravaban.net повел беседу с Мариам Задоян, антикоррупционным экспертом Антикоррупционной коалиции ОГО Армении, на тему украинского опыта борьбы с коррупцией и точки зрения, представленной антикоррупционным экспертом Вальцем Кальниншем из Transparency International, по вопросу лучшей институциональной модели.
-По Вашему мнению, какая модель является лучшей институциональной антикоррупционной моделью и почему?
Наше видение Антикоррупционной коалиции ОГО Армении в том, что Армения не нуждается в копировании конкретной антикоррупционной модели каких-либо других стран, в необходимости принять видение нашей собственной модели борьбы с коррупцией. По нашему мнению, следует строить эту модель на основе модели универсального антикоррупционного органа, чтобы этот орган мог осуществлять и правоохранительную, и превентивную, и образовательную деятельность в борьбе с коррупцией. Международный опыт показывает, что это лучшая модель борьбы с коррупцией, например, в Сингапуре, Гонг Конге, Польше, Литве, Латвии, Бутане, Боцване и т.д. Более того, с самого начала антикоррупционный орган Литвы был правоохранительным органом, однако потом пришло понимание того, что для эффективной борьбы с коррупцией необходимо иметь универсальный антикоррупционный орган, и потом он был трансформирован в универсальный. Более того, уже имеются исследования, например, о Боцване, доказывающие, что созданный в стране универсальный антикоррупционный орган оказался именно тем основным институтом, в результате деятельности которого уровень коррупции в стране снизился. Добавим, что Албания также склонна к универсальному антикоррупционному органу.
-Антикоррупционный эксперт Вальц Кальнинш, представляющий Transparency International, написал экспертное мнение о том, что иметь многофункциональный антикоррупционный орган более рискованно. Каково Ваше мнение на этот счет?
-Я хотел бы отметить, что совсем недавно мы вместе участвовали в экспертном антикоррупционном обсуждении, где господин Кальнинш четко отметил, что не дает предпочтения какому-либо антикоррупционному агентству. Более того, прежде последний как международный антикоррупционный эксперт выразил мнение о создании универсального антикоррупционного органа в Армении. Следовательно, для меня как для антикоррупционного эксперта слегка непонятно то, что господин Кальнинш дает Армении противоречивые советы о лучшей модели антикоррупционного органа.
Кроме этого, в отчете последнего для указанного обсуждения отмечается 5 аргументов против универсального антикоррупционного органа, а немножко позже их становится 7 в указанном им экспертном мнении.
Похожим образом, в ходе обсуждения в его докладе было всего лишь 6 аргументов за дезагрегированную модель, а в более позднем докладе чудом их становится 8.
В результате, создается впечатление, что Вальц Кальнинш старался любой ценой угодить своим заказчикам, что не очень положительно говорит о его профессиональной компетентности. Более того, в составленном им экспертном мнении имеется несколько других неточностей.
-О каких неточностях идет речь?
В данном мнении делается попытка показать тенденции развития моделей антикоррупционных органов, будто универсальные органы уже стары и страны идут по отдельным моделям создания отдельных превентивных и правоохранительных органов. Один из примеров касается недавно созданного в Болгарии Комитета по противодействию коррупции и конфискации имущества, приобретенного незаконным путем, охарактеризованного в качестве превентивного органа. В этой связи необходимо отметить, что антикоррупционный орган Болгарии не может считаться превентивным, так как он включает в себя начальство, прежде находившееся в составе Государственного агентства национальной безопасности. Следовательно, оно имеет компетенцию помогать прокуратуре в деле предварительного расследования коррупции высокопоставленных должностных лиц: оно имеет широкие полномочия ведения надзирательной деятельности и оперативной разведки. Более того, указанный орган был также создан на основе комитета по конфискации незаконных активов (замораживание, изъятие), и сейчас несет ответственность за изъятие и конфискацию незаконных активов. [1] По-Вашему, данный широкий круг полномочий больше является превентивным или правоохранительным? — Конечно же, правоохранительным. ([1] так как он включает в себя директорат, прежде находившийся в Государственном органе национальной безопасности, и компетентен помогать прокуратуре в расследованиях коррупции, подозреваемой в высоких эшелонах. У него есть большая компетенция, чтобы проводить наблюдения и разведку. Более того, указанный орган был создан на основе прежнего комитета для конфискации незаконных активов и сейчас несет ответственность за изъятие и конфискацию незаконных активов.). Как видите, Болгарию можно скорее приписать к ряду универсальных органов, нежели превентивных, конкретнее, Болгария приняла свою собственную модель борьбы с коррупцией. Однако, это не единственный пример. В качестве европейских стран с универсальными антикоррупционными органами указываются Польша, Латвия и Литва, в то время как Национальный антикоррупционный центр Молдавии также рассматривается в качестве универсального органа, о чем не было упомянуто в экспертном мнении. Более того, проводятся параллели между антикоррупционными органами Украины и Молдавии, делается попытка одновременно показать богатый международный опыт и правоохранительных, и превентивных органов, в то время как они совершенно разные: как было отмечено выше, Молдавия приняла универсальную модель борьбы с коррупцией.
-В последнее время много говорится о принятии антикоррупционной модели Украиной. Что Вы можете сказать в этой связи?
Отмечу, что по международным показателям, в борьбе с коррупцией Украина находится на худшей позиции, чем Армения. Следовательно, непонятно, на каком основании мы должны принять именно украинскую модель борьбы с коррупцией. В Украине на данный момент действует несколько антикоррупционных органов, и можно сказать, что борьба с коррупцией там не удалась, так как превентивный антикоррупционный орган и по оценке украинского антикоррупционного центра «Транспаренси Интернешнл», и по оценкам международных экспертов является коррумпированным и совершенно неэффективым, а правоохранительные органы находятся в нечестной борьбе друг с другом, с двух сторон создавая излишние препятствия. Лишь один из правоохранительных органов Украины арестовал нескольких высокопоставленных должностных лиц, однако это не носит институциональный характер. Спроектируем это на РА. Если Никол Пашинян, который выразил желание бороться с коррупцией, не будет во главе правительства, то коррупционные открытия также закончатся в РА. Следовательно, необходимо иметь институциональное учреждение, специализированное в борьбе с коррупцией, в рамках одного универсального органа, чтобы избежать межведомственной антикоррупционной конкуренции, проявленной в последнее время. Ярким примером является нездоровая антикоррупционная конкуренция между Службой государственного надзора и Службой национальной безопасности.